Позывной "Тунгус": репортаж "Известий" о тувинском добровольце Конгаре Кылан-ооле

«Раненого надо эвакуировать на 10-12 км под шквальным огнем противника»:  Как сражаются медики в Донбассе на примере одного добровольца: репортаж спецкора «Известий» Сергея Прудникова из Авдеевки.

Имя у моего собеседника тибетское, сам он родом из Тувы, а воюет под Авдеевкой в ДНР. Конгару Кылан-оолу 31 год, в Донбасс приехал добровольцем. Единственный тувинец в своем подразделении. Рассказать о нем настоятельно советовали его сослуживцы: «самоотверженный», «никогда не бросит». И еще — «очень нестандартно ведет себя, находясь под огнем противника». То есть «на редкость хладнокровно». Позывной «Тунгус» ему дал предыдущий командир еще в ЛНР — за меткость при стрельбе (хотя между землями тунгусов и тувинцев расстояние 2 тыс. км). В бой Тунгус выходит, вооружившись автоматом и гранатометом. Хотя главное в его арсенале — медицинский рюкзак: Конгар оказывает первую помощь раненым на поле боя. О военнослужащем, который преодолел половину страны, чтобы, как говорит он сам, «стать маленькой деталью в большом механизме достижения общей победы», — в материале «Известий».

Горная закалка

Мы разговариваем с Конгаром, сидя в относительно безопасной зоне недалеко от позиций на Авдеевском направлении. Над головой с ледяным свистом проносятся периодически снаряды, и кругом слышны звуки разрывов. Рассказы сослуживцев о его хладнокровии собеседник подтверждает поведением — никак не реагируя на происходящее.

— Когда в первый раз попал под артобстрел — да, бегал, суетился чего-то. А потом перестал. Смысл дергаться? Присел или залег, если не успел вовремя спрятаться в укрытие. Прекратилось — встал и пошел, — объясняет он.

Спокойствие и собранность во время экстремальных ситуаций, по словам Конгара, ему подарили горы. Родился он в селе Хову-Аксы, что в центральной части Тувы. Последние семь лет занимался альпинизмом, создал клуб горного туризма, вместе с товарищами из соседних регионов организовывал альплагеря и восхождения на вершины хребтов Тонну-Ола и Цаган-Шибэту. Окончил курсы горных спасателей, защитил разряд.

Несколько раз, по его словам, приходилось применять полученные знания на практике, один из примеров — оказание первой помощи и эвакуация альпиниста с разбитой головой (сорвался при восхождении) с места ЧП до горизонтальной площадки, откуда пострадавшего смог забрать вертолет МЧС.

Конгар очень много раз ходил в горы самостоятельно. И именно эти одиночные маршруты, когда «находишься в условиях постоянного риска, до ближайшего населенного пункта десятки километров, и полагаться можно только на себя», и дали то самое состояние сконцентрированности и эмоциональной стабильности, которое оказалось столь полезным в военных условиях.

Частичка семьи

В Донбасс, рассказывает Конгар, изначально он не собирался. Следил за происходящим в новостях, писал посты в социальных сетях, основным посылом которых было: «Раз ввязались в драку — надо в ней побеждать». По профессии Кылан-оол — юрист, окончил Санкт-Петербургскую академию прокуратуры и работает (сейчас взял отпуск без содержания) в администрации родного Чеди-Хольского кожууна (района) заместителем начальника управления культуры.

В марте на Черниговском направлении погиб его земляк — 20-летний односельчанин, служивший по контракту. Тогда же, по словам Конгара, у него начал возникать диссонанс: «Если ты такой умный и пишешь посты, то почему сам не там?» В первых числах апреля он купил необходимое военное снаряжение и выехал в зону боевых действий.

— Много тувинцев участвует в спецоперации, хотя это особо и не на слуху, — рассказывает Конгар . — Было бы странно, если бы земляки министра обороны (Сергей Шойгу родом из Тувы. — «Известия»)  не находились на передовой. Плюс преемственность: в 1943 году на войну с Германией отправились тувинские добровольцы, которые до сих пор являются гордостью республики. И еще один важный момент: своим участием мы показываем, что являемся частичкой нашей единой общероссийской семьи.

Изначально Конгара назначили снайпером. Когда узнали, что умеет управляться с квадрокоптером — оператором БПЛА. Но в итоге верх взяла специальность горного спасателя — стал медиком. Опыта добирал в госпиталях ЛНР. А после — на практике в ДНР. На Авдеевском направлении он выходит на задания со штурмовой группой. Как ценного кадра его оставляют чуть за спиной передового отряда, где он принимает раненых, оказывает им первую помощь, стабилизирует состояние, после чего отправляет в тыл.

Город-ключ

Авдеевка — ключ к донецкому направлению. Именно по этой причине украинские войска так крепко держатся за нее. Расстояние до окопов ВСУ на том участке, где воюет Конгар, максимум 500, а минимум — 25–30 метров.

— Здесь своя специфика ведения боя, — рассказывает Тунгус. — Бои проходят только в лесопосадках, длинных широких полосах. А лес, «зеленка» — это зона, где при наступлении не особо укроешься от минометного или артиллерийского обстрела — ты, по сути, как на ладони. Отсюда — трудности при продвижении вперед. Если в городской застройке зашел за угол и уже в относительной безопасности, то здесь прятаться негде, под землю не зароешься. Или взять эвакуацию «трехсотых» — раненого надо вытащить из-под огня, вынести на несколько сот метров вглубь, оказать помощь, а потом эвакуировать — 10–12 км до медроты, чаще всего под шквальным огнем противника.

При этом, несмотря на сложные условия, наступление на авдеевском направлении идет постоянно.

— Все их сильные стороны — это чаще всего наши слабости, — делится Конгар. — Как только мы начинаем организованно и крепко давить, они отступают.

«Выжил, спасибо!»

Работа медика на поле боя — сложнейший процесс. От таких людей требуется выдержка, те самые железные нервы, самоотверженность — вытаскивать с того света человека приходится в условиях, когда тебе самому каждую минуту грозит смертельная опасность, говорит начмед подразделения Конгара.

Один из последних случаев в практике Тунгуса — ранение штурмовика из батальона «Сомали», молодого парня лет двадцати двух.

— Его притащили ко мне с огнестрельным ранением, — говорит Конгар. — Бронебойная пуля из пулемета Калашникова вошла в спину и вышла через грудь, разворотив на выходе ребра. Дырка была с кулак — легкие внутри дергались, кровь хлестала…

Темно, стояла ночь, свет зажигать было нельзя. Сначала Тунгус на ощупь обработал рану — очистил от грязи, крови и пота. Потом попросил ребят накрыть его сверху палками и плащами — так появилась возможность включить фонарик.

Оказание помощи, вспоминает Кылан-оол, проходило в узкой траншее шириной не больше метра, не развернуться . В сумке у него был окклюзионный пластырь — трофейный, натовский, в единственном экземпляре. Наклеил на грудь, закрыв пробитое легкое, выпустил через специальный клапан накопившийся внутри воздух (предотвратив пневмоторакс). Легкое расправилось. И в этот момент, говорит Конгар, у раненого, который, казалось, совсем плох, стабилизировалось дыхание и сконцентрировался взгляд.

— «Мне конец?» — спросил он, — рассказывает Тунгус. — И еще добавил: «Только скажи честно, как есть!» Я ему: «Нормально, брат. Всё будет хорошо. Только потерпи немного…» После поставил ему капельницу. Вколол лошадиную дозу кровоостанавливающего, дексаметазон. В это время стало небезопасно — рядом начали ложиться снаряды. Я дал команду выносить его. И ребята тащили его 12 километров впятером, под огнем. И дотащили. Я восхищен ими!.. Спустя два дня в части они подошли ко мне и сказали: «Выжил, спасибо!».

На Донбассе Конгар планирует пробыть еще с полмесяца. До взятия Авдеевки, говорит он. А после — домой.

— Буду считать, что долг выполнил, — объясняет он.

Если всё закончится благополучно, говорит Конгар, первое, что он сделает, когда вернется на родину, — напьется из родников природной живой воды, которой здесь так не хватает.